Поэт Георгий Иванов писал: 'В тюрьму он взял с собой Евангелие и Гомера. Он был совершенно спокоен при аресте и — вряд ли можно сомневаться, что и в минуту казни. Так же спокойно, как когда стрелял львов, водил своих улан в атаку, бравируя опасностью, говорил в лицо большевикам, что он монархист и не собирается менять своих убеждений. За два дня до расстрела он писал жене: «Не беспокойся обо мне. Я здоров, пишу стихи и играю в шахматы. Пришли мне сахару и табаку»'.